Странные сказки и другие животные

[Венкиру]

Вентру сегодня снился очень вкусный сон. Практически, художественный фильм.
К сожалению, короткометражный.

По неудобной каменистой тропинке, подозрительно похожей на высохшее русло горного ручья, неуклюже карабкался парень в легкой кожаной броне, с не слишком большой котомкой за спиной и посохом. Посох явно был магическим – грубо обработанный камень в его навершии периодически вспыхивал то синевой, то чем-то зеленым, но сей юноша использовал благородный предмет по самому прямому назначению. Вполне возможно, что он бы попросту не смог вскарабкаться по этой дороге, если б не опирался на посох.
В какой-то момент русло ака тропинка (или наоборот) закончилось, и парень выбрался на зеленую лужайку, как-то умостившуюся в складке горы. Посидел, отдыхая. Мимо него прошлепал босыми ногами гоблин, пошатываясь под тяжестью огромного мешка. Юноша сначала подумал, что гоблин похож на муравья – маленького, но упорно волочащего на себе семечко втрое больше его по размеру. Потом сообразил, что гоблины – основные посредники между горными кланами, и гору он должен знать хорошо.
– Уважаемый, – окликнул он гоблина, хотя особого уважения этот народ никому не внушал, – не подскажете, где мне найти дракона?
Гоблин попытался повернуться к нему, едва не рухнул вместе с накренившимся мешком и сплюнул в траву, яркую, каким иногда рисуют яд на картинках. Из травы высунулась столь же яркая голова змеи, зашипела в сторону гоблина, развернулась и поползла куда-то в сторону.
– Дракона ему подавай, – пробурчал гоблин и поправил на плече ремешок мешка. – Все хотят сразиться с драконом и стать рыцарем. Будто драконам делать больше нечего, кроме как сидеть на вершине горы и ждать очередных кандидатов в пэры, сэры и прочие сыры.
Говоря это, гоблин неторопливо удалялся в сторону расселины – похоже, что ведущей куда-то вглубь горы. Вскоре его слова перестали быть различимы – игры эха превращали бормотание в какое-то диковинное заклинание. Но, впрочем, это могли быть и непереводимые гоблинские ругательства.
Парень тяжело вздохнул, перехватил посох поудобнее и окинул взглядом очередную тропу, ведущую к вершине. Ничем особым эта новая тропа от предыдущей не отличалась, разве что колючего кустарника над ней было чуть больше.

К вершине – точнее, к очередной площадке у вершины – он выбрался ближе к закату, основательно исцарапанный и ободранный. Поднялся на ноги, пошатался и без сил опустился на каменистую землю, тяжело выдыхая воздух.
Несколько секунд спустя по камням застучали тяжелые когти. Дракон недоуменно уставился на пришельца, наморщив нос, покрытый маленькими синими чешуйками. Массивная голова наклонилась сначала к левому плечу, потом к правому. Больше всего это походило на беглый осмотр на рынке, где хорошему специалисту пытаются сбагрить цыпленка под видом будущего павлина.
– Ты что, очередной рыцарь? – выдохнув изо рта облачко сероводорода, поинтересовалась древняя рептилия. – Я еще прошлого не переварил. Приходи-ка ты через месяц, а то где ж я твою тушку хранить буду?
– Я не рыцарь, – морщась от запаха, ответил парень. – Я лекарь. Вас вчера в бок ранило заговоренной стрелой из чистого железа. Я пришел вас вылечить.
– Меня? – изумленным тоном уточнил дракон и почесал нос кончиком шипастого хвоста. Каждый шип отливал синим металлом и казался острым даже очень издали. – И ты думаешь, что у меня еще есть, что лечить? – окончив чесать нос, спросил зверь.
– Это чистое железо, – отдышавшись и теперь пытаясь подняться на ноги, пояснил парень. – Раны от него так быстро не затягиваются, а заговор, который был наложен на стрелы, будет разъедать ваши раны с каждым днем все сильнее. А я считаю, что это неправильно – так поступать, и вообще я клялся лечить всех, кто нуждается в лечении.
Говоря все это, юноша успел скинуть с плеч свою котомку и теперь вытаскивал из нее туески, пахнущие травами, свернутые полотняные бинты и чего-то там еще, от запаха чего дракон еще сильнее наморщил нос и начал отмахиваться большим перепончатым крылом. А потом отполз подальше и вдумался в слова лекаря.
– А почему я не заметил эти ваши заговоры? – вслух подумал дракон. Судя по насупленному носу, о страшной опасности, которую несут в себе стрелы из какого бы ни было металла, он до сегодняшнего вечера не подозревал, и теперь переваривал информацию столь же тщательно, сколько и недавно съеденного рыцаря.
Потом он изогнулся всем телом, пытаясь отыскать на себе страшную рану. С трудом различил две свежие чешуйки на боку – они еще не успели обтереться об камень, поэтому сияли в закатных лучах чуть ярче, чем соседние. Других повреждений на теле не оказалось.
– То есть… я зря разругался с герцогом и пополз сюда?
Лицо парня было… эту смесь эмоций словами передать трудно. И обида на судьбу, и разочарование, и ужас перед тем, как спускаться обратно… и осознание, что тут, если что, напротив него стоит самый опасный хищник из всех, известных в герцогстве. За пределами герцогства более опасным считались, соответственно, местные драконы.
Дракон снова почесал нос, потом постучал хвостом о землю, попутно раздробив несколько булыжников в мелкое крошево. Склонил голову к левому плечу, уже с большим интересом разглядывая существо перед ним.
– Тебе так хотелось меня вылечить? – поинтересовался он.
Дождался кивка, повел массивными плечами и трансформировался с синекожего юношу с копной длинных белых волос. Синекожий наморщил нос, пробурчал что-то о нехватках хвостов, а затем со всей силы саданул предплечьем о ближайший скальный осколок. Обе пары глаз уставились на глубокую рану от локтя почти до запястья.
– Чего стоишь? – капризным тоном спросил бывший дракон и протянул раненую конечность лекарю. – Лечи. А то ведь к ночи оно само заживет.
И на этом вентру проснулась, улыбаясь и потягиваясь.


Мне вот интересно… ведь сон приснился мне в ночь с четверга на пятницу. Значит ли это, что история где-то и с кем-то сбудется?